Братья рыбаки! Когда я начинал писать конкурсную статью, то она задумывалась, как коротенький рассказ, который поможет юному рыболову старшего школьного возраста получить азы обращения с микроджиговой снастью. А получилось то, что получилось 
Красочных фотографий тут не будет. По-хорошему в ней не хватает иллюстраций, но я, к сожалению, не художник. Даст Бог, когда-нибудь этот рассказ (да и вообще мое увлечение литературой) выльется во что-либо серьезное. Не судите строго
Становление рыбака или Вовкина учеба.
Вовка сидел на кухне у окна и ждал когда к подъезду подъедет машина дяди Сережи. Вчера мама, после долгих уговоров, все-таки согласилась отпустить сына на рыбалку, а папа купил спиннинг, катушку, моток лески и самое главное – замечательную блестящую блесну. Все это, кроме блесны, с которой Вовка никак не желал расставаться, было запаковано в старый школьный рюкзак вместе с термосом, теплой одеждой и бутербродами с колбасой. Всю ночь Вовка ворочался в кровати, постоянно зажигая ночник, чтобы посмотреть на часы: не проспал ли? В половине четвертого утра, за полчаса до назначенного срока, он уже умытый, одетый и готовый к любым неприятностям: (А вдруг машина поломается или дядя Сережа внезапно заболеет?) дежурил у кухонного окна в ожидании вожделенного автомобиля.
Дядя Сережа не подвел. Ровно в четыре, из предрассветных сумерек вынырнул, старенький жигуленок, подкатил к подъезду, из недр его вылез дядя Сережа, закурил и помахал Вовке рукой. Но Вовка этого не видел. Он уже несся по лестнице между вторым и первым этажами, крепко сжимая в руках свою поклажу.
– Здорово, боец! Снасти твои где? – спросил дядя Сережа у запыхавшегося племянника, когда тот подскочил к машине.
– Здрасьте дядь Сереж! В рюкзаке все! – воскликнул Вовка.
– Залезай в машину, знакомься, – дядя Сережа выбросил окурок в картонную коробку, исполнявшую роль мусорного бака, и следом за Вовкой нырнул на заднее сидение.
– Дедушку Толю, моего тестя ты знаешь, – он кивнул на водителя.
Дед Толя, обернувшись, потрепал Вовку по голове.
– А это, – Сергей указал на пассажира на переднем сидении, – Василий Иванович, дедушкин товарищ.
– А я Вова, – смущенно представился Вовка.
– Здрав будь, рыбацюга, – ответил Василий Иванович, – Ну что, Толя, дернули?
Машина чихнула, фыркнула и со второй попытки завелась. Запиликал мобильный дяди Сережи:
– «Да!..» – «Марин, ну конечно же присмотрю… не переживай…» – «Ага, пока!».
– Мамка беспокоится, – перекрикивая натужные завывания старой копейки, с улыбкой пояснил Сергей племяннику.
– Увезу тебя я в тундру, увезу к седы-ы-ым снега-а-м! – хрипело радио.
В машине пахло табачным дымом, бензином и свободой. Природой родители Вовку не баловали. Изредка, летом, на полдня, выезжали на пляжи городских соляных озер. Один раз, на Вовкиной памяти, собирали грибы в лесу, куда долго ехали на автобусе и ничего не нашли, кроме поганок. В свои одиннадцать лет он ни разу по-настоящему не был на реке. Так, чтобы приехать не на час, а с палаткой, на целый день, и чтобы купаться, валяться в песке, ловить рыбу и не делать уроков, а вечером жарить хлеб с салом над красными и горячими углями от прогоревшего костра на кленовых прутиках…
– Вставай, соня! – Сергей толкнул Вовку в плечо, – приехали.
– Прикемарил, малец? – Василий Иванович кряхтя вылез из машины, и широко зевнул.
– Угу, – сознался Вовка и выпрыгнул следом.
Стоя на берегу, Вовка любовался. Северский Донец был удивительно красив. Солнце только-только приподнялось над горизонтом, из воды поднимался лохматый молочный туман. Вовка по телевизору видел какую-то древнюю сказку, в ней у Бабы Яги в котле происходило нечто подобное, но тут масштаб был иной. Паром исходила вся река! А вот страшные сухие деревья, наклонившиеся над водной гладью, были и там и тут. В сказке они правда еще и ходили, а тут вели себя смирно, торчали себе белесыми ветвями в небо как деревьям и положено и ни на кого не нападали. Вдруг, совсем рядом, метрах в пяти-семи от берега, вода взбурлила, раздался мощный всплеск, и серебристое тело с широким хвостом на мгновение показавшись над водой, ушло в глубину.
– Рыба! – радостно заорал Вовка.
– Жерех гуляет, – распаковывая палатку бросил дедушка Толя.
– Пищевой экземпляр, – непонятно подтвердил Василий Иванович. – Я помню, лет десять назад поймал сазана, аж на тридцать кило!
Вовка представил, какой огромный был тот сазан. В школе их всех, пятиклассников, перед летними каникулами взвесили, и Вовка запомнил, что весит тридцать три килограмма. А Светка Сорокина, его соседка по парте и того меньше – двадцать восемь. Это что ж выходит, что она худее карпа, пойманного Василием Ивановичем?
– Хорош трындеть, – прервал Вовкины мысли дедушка Толя, вбивая алюминиевые клинышки в землю здоровенным деревянным молотком. – Вася, иди, помоги палатку растянуть.
– А ты, чего тут мечтаешь, - дядя Сережа отвесил Вовке шутливый подзатыльник, – Бегом снасти свои готовь, время идет, рыба ждать не будет!
Вовка опрометью бросился разбирать свой рюкзак. На свет божий был извлечен телескопический спиннинг, коробка с катушкой, бобина с леской.
– Наливай! – раздался из свеженатянутой палатки голос деда Толи.
– Посуду подай, – потребовал Василий Иванович.
– Хм… – Сергей неодобрительно покосился в сторону палатки, повертел в руках Вовкино рыбацкое богатство, резким взмахом руки разложил спиннинг. На нем красовалась яркая надпись «SIMANO COTANO». Катушка носила гордое название «KraKodil». – Знаешь, Вальдемар, этими Котано с КрокОдилами мы ловить не будем. Я же твоему папе… – он замолчал, подбирая слова, – Я ему битый час рассказывал, что и где нужно купить…
Вовка, не ожидавший такого эффекта от показа своих снастей, малость пригорюнился, даже глаза заблестели. Вчера, когда отец принес домой это добро, Вовкиным восторгам не было предела, а сегодня на лице дяди Сережи читалось хорошо скрытое презрение. И тут Вовка вспомнил страшное: замечательная блесна, на которую он планировал поймать кита (ну или акулу, если клев будет плохой) осталась дома на подоконнике, у того окна, где он так ждал приезда машины. Мир рухнул. На глаза навернулись слезы, но разреветься Вовке не дал дядя Сережа:
– Я как знал, что так и выйдет. Не переживай, Володь, снастей у меня хватит на двоих.
Вовка с надеждой посмотрел на своего дядю. А дядя временно превратился в этакого Деда Мороза, даром, что на дворе стоял конец мая. Он достал из бархатного чехла легенькую, тоненькую и ужасно, на Вовкин взгляд, красивую удочку, соединил оба колена воедино и протянул ему со словами:
– Держи, владей! Это Синяя Птица. Как раз то, что тебе сейчас нужно. А это, – Сергей вынул из своего рюкзака синюю коробочку, – катушка к ней – Риоби Эксия. Тяжеловата немного, но тут уж без вариантов. Чем могу, так сказать…
Вовка был на седьмом небе от счастья. Злосчастный КракОдил рядом с загадочной Эксией, выглядел гадким утенком по сравнению с прекрасным лебедем. Синяя Птица, с фигурной белой надписью «Favorite Blue Bird» казалась тросточкой на фоне монстроподобного Котано.
– Это все мне? Взаправду? – не веря собственному счастью, пролепетал Вовка.
– Ага. Безвозмездно, то есть даром, – улыбнулся дядя Сережа. – Я твоему папке говорил, чтобы никаких снастей тебе не покупал, но он же упрямый как Иа. Тогда я выдал ему список необходимого, но видимо бюджет не выдержал. – Сергей развел руками.
– А как этим ловить? – растерялся Вовка.
– А вот этому мы с тобой сейчас будем учиться. Будешь юным джигитом!
Вовка видел джигитов по телевизору. У них были усы и сабли. «Наверное юным джигитам саблю не дают» – подумал Вовка, – «Они от врагов спиннингами отмахиваются, а потом, когда себя проявят в боях – их награждают саблями.»
– По второй! – сказала палатка голосом деда Толи.
– «Джигитом» потому, что мы с тобой будем учиться ловить рыбу джигом. – угадал Вовкины мысли дядя Сережа, не обращая внимания на говорящий туристический дом, – то есть для ловли мы будем использовать джиг-головки и мягкие приманки.
Учиться ловить рыбу было гораздо интереснее, чем учиться в школе всяким наукам. Дядя Сережа показал как прикрутить катушку, предупредил чтобы Вовка не шибко старался и не слишком туго накрутил гайку катушкодержателя чтобы не поломать оный. Потом Вовка, откинув дужку катушки, продевал в миниатюрные колечки очень мягкую тонкую веревочку. Дядя сказал, что это не веревочка, а шнур и называется он Санлайн Супер ПЕ. Шестифунтовый. Шнур был веселенькой зеленой расцветки. Научил запросто переводить фунты в килограммы простым делением на два. То есть Вовкин новый шнур выдерживал рыбу весом в три килограмма.
– Дядь Сереж, а если клюнет рыба на пять килограммов, то вытащить ее я не смогу что ли? – Вовкины надежды на поимку акулы сегодня не оправдывались уже дважды.
– Теоретически сможешь. Ты закон Архимеда в школе учил? В воде все весит гораздо меньше, чем в воздухе. Из-за плотности среды. А для того, чтобы вытащить из воды твою гипотетическую рыбину у нас имеется подхват, – дядя Сережа вынул из багажника машины огромных размеров сачок, сплетенный из толстой лески, с длинной алюминиевой ручкой, – в него-то мы твою добычу и загоним, а потом уж вынимать из воды будем. Понял?
– Понял! – «Ох, и поймаю я тебя, акула» – подумал Вовка.
– Вот и хорошо. Смотри дальше, – Сергей достал из рюкзака небольшой чемоданчик, откинул крышку и Вовкины глаза разбежались от обилия всевозможных интересностей, – это разборная чебурашка, – в руке дяди Сережи появился круглый свинцовый шарик.
– У нас в классе тоже есть Чебурашка! Это Сашка, у него уши большие и оттопыренные, но он не разборной! – засмеялся Вовка.
– Тут тоже есть уши. К одному ушку ты будешь привязывать свой шнур, а на другое ушко мы оденем вот такой крючок, – Сергей извлек из пакетика небольшой крючочек.
– Смешной, у него тоже ушко ого-го!
– Да, это «Owner S59» №8. Вынимаем из чебурашки скобу, надеваем крючок, вставляем все на место, вот, – дядя Сережа продемонстрировал то, что вышло в результате всех манипуляций, – такой себе головастик вышел с хвостиком-крючком. Теперь сам попробуй.
Вовка взял чебурашку, повертел ее в руках, уцепился зубами за бОльшее ушко и с силой потянул от себя.
– За любовь! – хором заорали в палатке.
– Стой! – крикнул Сергей.
– Что? – Вовка непонимающе уставился на дядю Сережу.
– Мало того, что зубы попортишь, так еще и скобу в палец загонишь. Проходили уже. Вон, плоскогубцы возьми и тяни себе на здоровье. Вот, молодец! Теперь смотри: чтобы ушастик хорошо работал, нужно надеть крючок на бОльшее ушко. Продел? Ага, так. Вставляй скобу в свинцовую головку. Уши у чебурашки должны торчать вверх, туда же, куда и жало крючка, а не так, как у тебя вышло.
– А почему должны вверх торчать? – Вовка опять разобрал чебурашку, перевернул скобу, чтобы крючок торчал вверх, и оглядел результат своих трудов.
– Потому, что когда твоя чебурашка опустится на дно, крючок с приманкой должен свободно парить в толще воды. Видишь, щель в свинцовой дробинке не по центру проходит, а смещена? И донышко у чебурашки – маленький плоский пятачок. Так и должно быть. Еще цифра «3» выбита, это значит что масса этой свинцовой головки три грамма. Вот это и есть правильная чебурашка.
– А бывают и неправильные?
– Конечно бывают. Чебурашки в рыболовном магазине нужно выбирать очень внимательно! А еще смотреть, чтобы не блестели, как елочные игрушки и чтобы свинцовых заусенцев не было…
– А если будут? И если блестят?
– Тогда аккуратно убрать лишний свинец и положить чебурашку на пару суток в воду. Они сами потемнеют.
– Ясно! Дядь Сереж, а что мы на крючок цеплять будем? Это ж самое главное!
– Нет, Вовка, самое главное это умение и опыт. Еще хорошо то, что мы с тобой от кракОдилов с котаноми избавились. Остальное уже второстепенно, хотя и важно.
Сергей закрыл свой волшебный чемоданчик и перевернул его на другую сторону. С другой стороны оказалась такая же крышка. Когда дядя Сережа распахнул ее Вовка ахнул. Чего тут только не было! Резиновые рыбки, раки, червяки и даже одна лягушка была!
– Это, – Сергей ткнул пальцем в открытый чемоданчик, – силиконовые приманки.
– Я знаю, что такое силикон, – важно кивнул головой Вовка, – мама говорила, что у тети Оли силиконовая грудь.
– За баб! – не унимались в палатке.
Сергей закашлялся и почему-то покраснел.
– Ну… э… грудь тети Оли для рыбы не так привлекательна, как силиконовые рыбки. На них мы ловить и будем. В смысле на рыбок. Смотри, это – твистер «Manns». У него продолговатое тельце и длинный серповидный хвостик. Его очень любят окунь и судак, да и щука брезговать не будет.
– А кто еще может на него клюнуть? – поинтересовался Вовка, втайне надеясь, что дядя Сережа скажет: «Акула, конечно!».
– Еще может взяться голавль или даже сом, но это бывает редко. Наша с тобой цель – окунь.
– Так он же маленький!
– Нам с тобой главное научиться ловить, а за трофеями будем гоняться тогда, когда в твоей белобрысой голове все уляжется и появится какой-никакой опыт. И не кривись! Чтобы поймать рыбу в приманку нужно верить!
Вовка с сомнением повертел в руках твистер и постарался в него поверить изо всех сил. Аж зажмурился. Сергей тем временем нацепил твистер на крючок.
– Смотри, рыбак, вот так одевается на крючок твистер, хвостиком вниз.
– А если хвостом вверх одеть, то клевать будет хуже?
– Не факт. Но твистерный хвост будет постоянно цепляться за торчащий вверх крючок и поклевок может стать меньше.
– Дядь Сереж, а когда мы уже ловить будем, а?
– Скоро уже, чуток потерпи, – Сергей достал из своей коробки пакетик с какими-то гнутыми проволочками, – на вот, застежку привяжи.
– Так я ж не умею!
– Так я ж научу!
– За твою золотую голову, Толян! – гаркнул Василий Иванович, – и за светлые руки!
– Смотри, Вовка, этот узел называется «паломар», – Сергей взял свой спиннинг, поймал кончик тоненького как паутинка розового шнура, сложил его вдвое, протянул получившуюся петельку в маленькое ушко чебурашки и завязал обычный узелок. А теперь, продеваем чебурашку в получившуюся петлю, слюнявим узелок и хорошенько его затягиваем. Вот так. Теперь пробуй сам на своей снасти.
– Дядь Сереж, а зачем застежку вязать? Себе ты вон сразу чебурашку прицепил. И мне, говорил, что шнур к ушку чебураховому привязывать буду.
– Потому что вес чебурашки нужно постоянно подбирать под текущие условия ловли. Мне ее перевязать – раз плюнуть, а тебе мороки на десять минут. Время потеряешь, а то и шнур попортишь. С застежкой ты можешь менять приманки хоть после каждой проводки, ничего перевязывать не надо.
Пока Вовка учился вязать загадочный паломар, из нутра палатки на четвереньках, в клубах сизого дыма, как паровоз из тоннеля, вывалился Василий Иванович с сигаретой в зубах. Следом за ним, строго в кильватере, полз дед Толя.
– А где уха? – недоуменно вопросил дедов товарищ, несмело принимая вертикальное положение, – Или хотя бы улов?
– Мы не ловили еще, – смутился Вовка, облизывая получившийся узелок, – только учились. Я учился.
– Не рыбаки вы, – заключил Василий Иванович и махнул рукой, – а гундосы! Вот я, лет десять назад, поймал леща на трыццать кило!
Он многозначительно поднял указательный палец вверх и неожиданно стал терять равновесие.
«Ничего себе, лещ!», – подумал Вовка, – «Наверное, такие только десять лет назад и водились! »
– А вы когда на рыбалку пойдете Василь Иваныч? – спросил он.
– Ночью пойдем. На сома! Нам с твоим дедом ваша спортивная мелочь без надобности.
– Ну как, закончил? – Сергей осмотрел получившийся узелок. – Не шедевр, но терпимо. И держать должен. На рыбалку?
– На рыбалку! – воскликнул Вовка.
* * *
– Смотри сюда, – просвещал Вовку дядя Сережа, когда они вышли на небольшой песчаный пляжик метрах в тридцати от места стоянки, – берем спиннинг в правую руку, открываем дужку катушки и, придерживая указательным пальцем шнур, отводим удилище назад и вправо. Короткий, но резкий взмах, отпускаем шнур, и наша приманка летит в реку. Понял? Это называется боковой заброс. Закрываем дужку, и все – можно ловить. Ну-ка повтори!
Вовка повторил. Свинцовая головка пулей прошила крону прибрежной осинки, и повисла на шнуре, зацепившись за ветку, как шелкопряд на паутинке, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Без паники! Со всяким, бывает, тем более в первый раз, – подбодрил его Сергей, - главное сейчас не дергаться! Попускай шнур, чтобы опустить ниже приманку. Вот, вот так. Теперь давай свой спиннинг, я его подержу, а ты отцепляй чебурашку с застежки, не забудь ее снова застегнуть, и выматывай шнур.
– Что ж я такой невдалый, – бурчал Вовка выматывая шнур.
– Ты на осинку ту внимательно посмотри.
Вовка пригляделся и увидел, что на ветках висело штук пять разнокалиберных силиконовых рыбок.
– Если бы ты начал выбирать шнур сразу, не отцепив ушастик, то твой твистер висел бы рядом с во-о-он тем фиолетовым виброхвостом, – Сергей указал кончиком своего удилища на гигантскую силиконовую рыбину, висящую высоко в кроне осины. – Так-то. Не один ты такой, много нас!
Пока начинающий рыболов цеплял на застежку свою оснастку и готовился сделать второй в своей жизни заброс, Сергей вытащил первого окушка.
– Хорош чертяка! – дядя Сережа аккуратно взял под пузо большущего окуня и вынул его из воды, – смотри Вовка, какой красавец, грамм триста будет!
Вовке казалось, что в нем килограмм как минимум. Окуня дядя Сережа как-то хитро держал за губу, засунув большой палец в пасть, а тот висел себе смирненько да хлопал жабрами.
– Первого топим, такой закон! – Не успел Вовка открыть рот, чтобы попросить дядю Сережу один разочек нарушить этот закон ради него, Вовки, как тот плюхнул окуня в родную стихию. Окунь поворочался на дне и стрелой умчался в пучину. Силикон Сергея улетел следом, где-то на центр реки, – Не отставай!
Второй заброс у Вовки удался. Как только ушастик с твистером плюхнулся в воду, он захлопнул дужку катушки и резво начал выматывать шнур. Через десяток секунд что-то цокнуло, и спиннинг скрутило в дугу.
– Стоп! – скомандовал дядя Сережа, – смотри, что ты натворил. Ты вымотал весь шнур, застежка уперлась в тюльпан, видишь? А потом еще и поднажал. Отпусти стопор на катушке, дай твоему спиннингу принять штатную форму.
Вовка переключил рычажок стопора и стравил немного шнура. Спиннинг распрямился, Вовка же наоборот грустно скукожился и повесил нос.
– Ну что ты как девочка, Володь? Чуть что сразу расстраиваться, ты это дело брось! Тут я виноват, не рассказал тебе про фрикционный тормоз. Твоя катушка должна быть настроена грамотно и делать эту настройку нужно до первого заброса. Смотри, это гайка фрикциона. Чем туже ее затянуть, тем больше шансов сломать спиннинг в процессе вываживания крупной рыбы или по неосторожности, точно как у тебя сейчас. Зацепись крючком вон за тот пенек. Есть? Теперь попусти гайку. Отлично! Представь себе, что пенек это твоя добыча. Тяни его! Слышишь как трещит?
Вовка слышал. Трещало знатно!
– А теперь помаленьку затягивай, чтобы трещало только тогда, когда спиннинг сгибается градусов на сорок пять-шестьдесят. Во! То, что надо! Продолжай, тренируйся в забросах.
Пока Вовка с переменным успехом тренировался в забросах, дядя Сережа вытащил уже с десяток окушков. Трое из них, по размеру сходные с первым, отпущенным окунем, плавали на кукане. Остальных дядя Сережа выпустил, обозвав недомерками. Кукан был пристегнут к Вовкиной «добыче» – пню для настройки фрикциона. С каждым разом бросать приманку становилось все легче, она летела дальше и точнее. Выматывая последние метры шнура, после каждого заброса, Вовка в тайне надеялся, что на том конце будет висеть рыба. Но рыбы не было. Наконец он не выдержал:
– Дядь Сережа, почему у тебя клюет, а у меня нет?
– Потому, Владимир, что я ловлю, а ты тралишь.
– А как не тралить, а ловить?
– Да очень просто! Представь, что ты не рыбу ловишь, а играешь бантиком на веревочке с котенком, – начал пояснять Сергей, – представил?
– Ага!
– Если ты будешь размахивать бантиком под потолком, котенку будет интересно?
– Нет. Он не допрыгнет до м… приманки, – улыбнулся Вовка.
– Вот! Окунь тот же котенок. Его нужно раздразнить, и заставить схватить то, что ты ему предложил. И делать это нужно над самым дном. Смотри сюда, – Сергей сделал заброс, – видишь, шнур натянут? Гляди, не отвлекайся… Оп, шнур провис. Это значит, что моя чебурашка легла на дно. Теперь не спеша делаем пару оборотов ручкой катушки, с такой же скоростью, как твоя мама крутит ручку мясорубки.
– Мясорубку у нас крутит папа.
– Это говорит о том, что твой папа настоящий мужик! – Сергей назидательно ткнул указательным пальцем в небо, – Смотри, опять шнур провис. Мы опять поймали дно. Еще пара оборотов и снова шнур провисает. Тот промежуток времени, когда ты не крутишь катушку, а шнур остается натянутым, называется паузой. И она должна быть секунды две-три. Считать легко: говори про себя: «И-раз, и-два, и-три». Это три секунды. Если пауза вдруг сама по себе стала короткой, значит приманка вышла из глубины на мель – крути ручку чуть быстрее. Если же наоборот, пауза увеличилась, то ты нашел ямку. Можно ограничиться одним оборотом. Ясно?
– Да! А как оно будет, когда рыба клюнет?
– Ты сам проймешь, поверь. Единственное что ты должен знать, рыба практически всегда клюет на паузе. Если клюнет, делай короткую подсечку и, не попуская шнур, вытягивай свой трофей на берег. Сильно подсекать не стоит потому, что у окуня тонкие губы. Вместо того чтобы засечь рыбу ты порвешь ей губу.
Прошло минут пять и на очередном забросе Вовка явственно ощутил, как приманку кто-то легонько дернул. На следующей ступеньке история повторилась, а еще через одну стучать начало как из пулемета. Недолго думая, забыв все наставления, он рванул спиннинг на себя. Это была рыба! Она ощутимо трепыхалась на крючке и Вовка, выпучив глаза в бешеном темпе начал выматывать шнур из воды. Когда до брега оставалось каких-то пару метров, сопротивление пропало и из воды вылетел Вовкин твистер, у которого оказался откушен хвост. Разочарованию не было предела.
– Ты сам виноват, – усмехнулся наблюдавший за ним Сергей, - подсек излишне жестко, тянул неизвестно куда спеша…
– Такую страну просрали! – разнесся над рекой рев деда Толи.
– Ки-пучую, мо-гучую, никем не-по-бе-димую! – солировал Василий Иванович.
– Учую… Имую… – вторило ему эхо.
Дядя Сережа только покачал головой и сказал:
– Давай-ка я выдам тебе другую приманку, а чтобы ты не расстраивался, я открою тебе небольшой рыбацкий секрет: самый лучший, уловистый силикон это съедобный силикон. Как правило, ловить на него легче, клюет чаще, иногда даже подсекать не нужно.
Где-то в стороне лагеря раздался мощный всплеск. «Опять жерех гуляет», – со знанием дела подумал Вовка, – «И гораздо крупнее утреннего!».
В этот раз дядя Сережа не открывал свой чемоданчик, а расстегнул один из многочисленных карманов на своей жилетке и вынут оттуда небольшой пакетик.
– Гляди, это «Reins Saturn». Он похож одновременно и на червя и на твистер. Бери!
Вовка взял предложенный пакет, открыл его и выудил оттуда червяка с космическим названием.
– Скользкий такой!
– Да, он пропитан специальной пахучкой и соленый на вкус. Для рыбы этот червяк, как для тебя праздничный торт. Откуси от него половину, иначе он у тебя на крючке не поместится.
– Тьфу! – Вовка выплюнул откушенную голову черветвистера. – И правда соленый!
Купание Сатурна продолжалось уже минут двадцать, но рыба все не клевала. Солнце поднялось высоко над водной гладью Северского Донца, было тепло и обидно: акула не спешила попасться на Вовкин крючок. Возле стоянки опять внушительно хлюпнуло.
– Не клюет, – констатировал Вовка.
– Ага, – подтвердил Сергей, – Хищную рыбу нужно искать. Это тебе, брат, не карась. Если не клюнет после десятого заброса, переходи на новое место.
– Дядь Сереж, а мы, почему новое место не ищем?
Сергей извлек из кармана мобильный, глянул на текущее время и сказал:
– Поздновато уже. Конец мая и начало июня – самое золотое время для ловли окуня, но хорошо клюет он часов до девяти утра. А сейчас уже почти десять.
– Да и… – Сергей кивнул в сторону их лагеря, – певцов этих не хотелось бы тут самих оставлять. Мало ли что?..
– Там, – Вовка показал на кусты, за которыми располагался лагерь, – только Василь Иваныч поет, а дед Толя только громко ругается.
– Пойдем-ка Вовка, посмотрим что там происходит…
В лагере происходило странное. Дед Толя мокрый, злой и совершенно голый говорил страшные вещи. Нечто подобное Вовка слышал от своего учителя труда, когда тот, пытаясь согнуть какую-то железяку, со всего размаху, треснул здоровенным молотком себе по большому пальцу левой руки.
– О! Рыбаки пришли, – заметил вышедших на поляну спиннингистов Василий Иванович. – Как улов?
Вовка продемонстрировал ему кукан с тремя окунями.
– И все? Не рыбаки вы, а…
– Гундосы! – подтвердил Вовка и рассмеялся.
– Вот я, – продолжил Василий Иванович, – лет десять назад, поймал щуку…
– На тридцать килограммов! – хором выкрикнули Сергей с Вовкой и рассмеялись уже все. Даже дед Толя. Наскоро слопав бутерброд, приготовленный мамой, Вовка вернулся к реке и продолжил свои рыболовные потуги.
– Анатолий Карлович, а с вами-то что стряслось? – поинтересовался Сергей у своего тестя.
– Трагэдия, произошла, – вздохнув, ответил вместо деда Толи Василий Иванович, – Хотели костер распалить, а дров нема. Туристы все выбрали до нас. Вот Карлыч и полез на ту сухую осинку, что над водой торчит, – верный товарищ деда Толи указал на злосчастную уполовиненную осину.
– И искупался, – хохотнул Сергей.
– А то ж! Рухнул в воду как мешок с… – Василий Иванович поглядел на увлеченного рыбалкой, но прислушивающегося к рассказу Вовку – с картошкой. – закончил он.
– Давно эта ваша «трагэдия» стряслась? И костер где?
– Так она ж не одна, трагэдия-то, приключилась. Аж три было…
И Василий Иванович рассказал все по порядку. После того как дед Толя вылез из реки, весь в водорослях и с осиновым посохом в руках («Ну чистый леший, ей-богу!»), Василий Иванович помог ему обнажиться и согреться. В смысле «раздеться и употребить для сугреву». Общими усилиями из добытой такими трудами палки соорудили костер, обильно взбрызнули бензином, подожгли, развесили все, вплоть до трусов на просушку. Потом нашли в кустах чьи-то дрова («Небось заныкали, а я нашел!») И костер вышел ого-го! Чуток посидели в палатке, «приняли, как полагается» а когда выбрались на свет божий, от помимо костра, горела синим пламенем одежда Анатолия Карловича («Проклятая синтетика!»). Тут Василий Иванович, не растерялся – героически потушил потенциальное стихийное бедствие ведром воды из Донца. Дальше два веселых деда подумали и решили, что без очага все ж таки неинтересно («Не тот коленкор!»), да и завтрак пора готовить («Мы ж сосрання нежрамши!») и дед Толя снова полез на осину, застрял в развилке между двух веток «Раскорячился, на ней и орал всякие непотребства. А вы не слыхали разве?». «Сволочная осина» повела себя точно так же как и в первый раз. Анатолий Карлович, как подбитый немецкий истребитель, («Он еще в полете-то кричал: «У-у-у!!!») опять спикировал а реку.
– Токмо вылез, бедный, а тут и вы… – попытался завершить свой рассказ Василий Иванович.
– Поймал!!! – раздались с берега Вовкины вопли, – Ура!!!
Первый Вовкин окунь был маленьким, но очень глазастым. Виной тому были Вовкины руки, которые излишне крепко сжимали добытый такими трудами трофей. Вовка тыкал в нос каждому свою добычу, и радовался так, ребенок, которым он, в сущности, и был.
– Теперь эту отбивную только в уху можно, – проворчал дед Толя, заворачивая чресла в полотенце и укладываясь на траву, – Ты зачем малька удавил, рыбак?
– Да ладно, – вступился за юного джигита Василий Иванович, – нас четверо, рыб тоже четверо. Лучше б похвалил пацана.
– Я больше не буду, – пообещал Вовка, нисколечко не покривив душой, – Всех остальных рыб буду выпускать!
– Так-то оно лучше, – буркнул дед Толя, – ежели все будут всю пойманную рыбу давить и на котлеты крутить, то твои дети, Вовка, и не увидят ее вовсе. В зоопарке разве что. Или в аквариуме специальном.
– Дед Толя, а что это плывет? – Вовка во все глаза таращился на реку.
Анатолий Карлович приподнялся на локте, чтобы разглядеть, что же там такое плывет. А там, по реке, плыла огромная деревянная лодка, в которой сидело три мужика. Из кормы у нее торчал длиннющий шест с блоками, на котором висела гигантская квадратная сеть.
– Это, Вовка,… геи… – сквозь зубы процедил дядя Сережа.
– Да какие ж они геи? – изумился Василий Иванович, который тоже рассматривал плавучее нечто, приложив руку козырьком ко лбу, – это ж форменные пи… – тут он осекся и покосился на Вовку, – Натурально геи! Пардону просю, недоглядел-с!
– Эй там, на «Беде»! – крикнул дед Толя, поднимаясь с мягкой майской травки. – А ну рули отсель, пока весло в зад не загнали!
С баржи деду Толе ответили, что он неправ. Вовка аж покраснел от обиды.
– Сами вы дураки! – выкрикнул он и получил воспитательный подзатыльник от дяди Сережи.
– Ах вы ж… браконьеры… поганые!.. – Василий Иванович развил бурную деятельность. Необыкновенно быстро он доставал из багажника интересное приспособление: это была длинная бамбуковая палка, к концу которой синей изолентой была прикручена большая алюминиевая ложка.
– Хлебнете вы у меня… фунт лиха! – заговорчески приговаривал Василий Иванович, заряжая орудие дальнего боя.
«Полкило, приблизительно», – машинально отметил Вовка.
И тут перед Вовкой, вживую, разыгралась настоящая античная битва. В учебнике истории он видел картинки с изображением штурмовой катапульты. Василий Иванович был на нее ни капли не похож, но с функцией древнего метательного орудия справлялся блестяще. Нагребая полную ложку глины из под крутого берега, он, из-за спины замахиваясь палкой, метал свои снаряды по вражескому судну. Пока, честно говоря, безбожно мазал, но с каждым залпом прицел становился все точнее и «разрывы» появлялись все ближе к борту браконьерской «галеры». Вовка бросился на помощь и занял пост заряжающего. Дело пошло в несколько раз быстрее. Лодка развернулась носом к берегу и бородатый «гей» в красной бандане налег на весла. «Видимо решили взять крепость штурмом», – подумал Вовка укладывая новый глиняный ком в ложку. Дядя Сережа стоял в стороне, сложив руки на груди. Он изображал полное безучастие к происходящему, однако постоянно вполголоса давал Василию Ивановичу советы по наведению:
– Ну что ты делаешь, Иваныч… резче замах, сильнее! И левее бери, левее говорю.
– Попал! – взревел Василий Иванович, – Уконтропупил я тебя, собака бесстыжая!
«Геи» были уже совсем близко, и один из них, перегнувшись через борт, отмывал перепачканное глиной лицо. «Вот и пришел твой час, джигит», – спокойно подумал Вовка, обшаривая взглядом лагерь в поисках «SIMANO COTANO». Синюю Птицу использовать как основное оружие юного джигита было жалко: вдруг сломается? Но штурм не состоялся. На крутой берег вышел дед Толя с большим и плотным чехлом от удочек и проорал:
– Ох и подпорчу я шкурку кому-то! Иди сюда, Вовка, будешь патроны подавать!
Полотенце соскользнуло и Анатолий Карлович предстал перед «геями» во всей своей мужеской красе. Дед Толя нарочно долго возился с замком-молнией на чехле, а перепугавшиеся «геи» во все весла удирали восвояси. Что их испугало больше, гипотетическое ружье или мужественный вид деда Толи так и осталось загадкой. Паук на баркасе мотало во все стороны, лодка раскачивалась, пассажиры явно паниковали. Вовка даже посочувствовал браконьерам – опасное это занятие. Ведь любой, абсолютно любой нормальный рыболов любящий природу, имеет моральное право, нет, даже обязан, наказать их. «Смелые люди эти браконьеры, хоть и дураки, конечно», – заключил он для себя.
– Гляди, пригодился-таки кормак, а, Крлыч? – Василий Иванович потрясал своим страшным дистанционным оружием, – а ты, Толя, кричал: «Куда сунешь? Багажник порвешь!». Видал, как мы им с Вовкой вдарили? – не унимался Василий Иванович. – Повернувшись к берегу он увидел деда Толю. Тот стоял без стеснения, в той же позе Аполлона, держа за спиной мешок со снастями:
– Толя, ну что ж это… ты тут… стрептизируешь… Прикрылся бы ты что ли... – и изображая смущение отвел глаза. Все посмотрели на деда Толю и рассмеялись.
Праздновали победу и ликовали долго, а потом загорали и купались до самого вечера.
* * *
Вовка лежал в гамаке, растянутом промеж двух деревьев, укрытый теплым одеялом и смотрел на далекие, непривычно яркие звезды. В палатке раздавался громогласный храп деда Толи и жалобы Василия Ивановича на предстоящую бессонную ночь. Дядя Сережа сидел у небольшого костерка и что-то тихонько напевал себе под нос.
Вовка, гладя сонными глазами в небо, кунял и думал, что никогда еще в своей жизни у него не было такого интересного, насыщенного событиями дня. И еще, он был уверен, что завтра, он обязательно поймает-таки акулу. Она будет весить тридцать один килограмм (ну чтобы побольше чем у Василия Ивановича) а потом, он отпустит ее назад. В реку. Назло всем геям.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Новые сообщения
Спасибо ) Наш народ в последнее время не любит слишком много букв, поэтому описание природы, да и многое другое пришлось упустить. А жаль, возможно и Пришвиным побыл бы